Технологии способны делать время одновременно важным и обескураживающим.
Коммуникационные технологии — от устной речи и письма до звуко- и видеозаписи — нарушают временную последовательность, совершенно по-новому и непредсказуемо смешивая прошлое, настоящее и будущее. Такое хаотичное отсутствие временных связей, помимо прочего, делает социальные сети интересными — по крайней мере, это то, что меня интересует. В частности, тот факт, что созданные до сих пор социальные сети имеют особую и своеобразную ориентированность во времени. Они предполагают неизбежность того, что почти всё будет навсегда записано и сохранено.
Большинство наших личных представлений о социальных сетях и большинство исследований в этой области предполагают, что наши действия в сети могут остаться и, скорее всего, останутся там вечно. Фотография, размещённая сегодня, останется в сети и завтра. Это может звучать заманчиво: когда-нибудь мы сможем с нежностью взглянуть на этот момент. Но это может звучать и ужасающе: наши сегодняшние действия навредят нам позже. Хотя и имеются некоторые исследования на тему удаления контента из социальных сетей, например, потрясающая работа Даны Бойд о так называемом «отбеливании стен », когда пользователи периодически удаляют свой контент со своих страниц, всё же большинство наших представлений о социальных сетях предполагают, что контент чаще всего будет оставаться доступным навсегда. Например, Роб Хорнинг справедливо отмечает, что «я» всё больше переплетается с данными и документами в социальных сетях, что даёт ему основание утверждать,
будто вездесущее наблюдение с этого момента станет фундаментальным фактом о субъективности. Не будет никакого ощущения «я», которое не учитывало бы то, как «я» было или будет записано, как это «я» окажется артефактом онлайн-поиска.
«Записанный» и «артефакт» сейчас, безусловно, выглядят подходящими терминами, причём первое предполагает наличие второго. Но всегда ли нужно будет рассматривать записи как неизбежный артефакт будущего? Следует ли нам и дальше исходить из того, что содержание социальных сетей должно быть вечным? Мне любопытно, что произойдёт с идентичностью, если социальные сети уберут акцент с долгосрочных записей и сконцентрируются вместо этого на чём-то более временном. Этим могла бы стать идентичность, которая будет меньше заботиться о себе, как о постоянном «артефакте», вкупе с менее ностальгическим пониманием настоящего, как потенциального будущего прошлого, — вместо этого мы увидим идентичность настоящего ради настоящего момента.
Проще говоря, почему бы нам полностью не переосмыслить превалирующую в наши дни идею вечного постоянства социальных сетей? Что, если социальные сети, во всех их разновидностях, были бы по-другому ориентированы на время, поощряя временный контент по умолчанию? Как выглядели бы различные сайты социальных сетей, если мимолётность была бы настроена по умолчанию и постоянство, в лучшем случае, было бы опциональным?
Легко недооценить то, насколько важно добавлять мимолётность в социальные сети. Но чтобы сделать социальные сети более временными, нам придётся фундаментально поменять наше отношение к видимости онлайн, конфиденциальности данных, владению контентом и «праву на забвение». Это изменит функционирование социальной стигмы, порицания и самой идентичности.
Помимо «права на забвение», что мы можем предложить насчёт возможного размывания обязанности помнить?
***
Мы думаем о том, как имя старшеклассника будет появляться в результатах поиска годами позже, или как кандидаты в президенты будут открещиваться от своих собственных профилей в социальных сетях, созданных в прошлом. Действительно, кто только сейчас не восклицает: «Я так рад, что в молодости меня не было в социальных сетях!». Это, в конечном счёте, способ заявить о том, насколько большой проблемой будет наше настоящее, когда его вдруг решат извлечь в будущем. Зачастую навязываемая нам идея заключается в том, что нам должно быть стыдно за то, что мы делаем, что наши действия приведут к стигматизации в будущем.
Чрезвычайно важно осознать тот вред, который могут причинить вечные социальные сети, притом этот вред не будет распределён равномерно. Люди с ненормативной идентичностью или социально уязвимые в гораздо большей степени подвержены риску столкнуться с потенциальным ущербом, который могут нанести данные из прошлого, за которые их будут порицать и стигматизировать. Когда компании, владеющие социальными сетями, совершают ошибки, связанные с неприкосновенностью частной жизни, зачастую самую большую цену платят за это люди, которые не являются гетеросексуальными, белыми или мужчинами. Вот почему такие движения, как поддержка права на забвение, так важны.
Однако, здесь есть один неоднозначный момент: мы должны с осторожностью высказываться о возможных преимуществах временных социальных сетей в том ключе, что они способствуют сокрытию вашего постыдного прошлого. Как я уже говорил ранее,
когда мы аплодируем тому, что у нас не будет записей о нашем собственном смущающем прошлом, то есть документального подтверждения наших изменений как индивидуумов, мы в равной степени превозносим культурную норму, которая ожидает от нас совершенства, нормализации и неизменного поведения. Что, если бы больше людей с гордостью носили свои прошлые идентичности? Мы могли бы разрушить норму постоянства идентичности — норму, которой всё равно никто не следует до конца, и принять изменения и рост ради самой идентичности. Возможно, популярность социальных сетей заставит большее количество людей столкнуться с реальностью, в которой идентичность не является и не может быть безупречно последовательной.
Выставлять удаление данных как способ сокрытия своего прошлого может на самом деле усугубить клеймо запачканности цифровой грязью — мнения, что быть человеком и изменяться может быть чем-то постыдным. Более здоровым отношением к нашему задокументированному прошлому было бы осознание того, насколько мы отличались от самих себя в прошлом, даже если мы и допускали существенные ошибки. Изменения можно рассматривать не как недостаток, а как положительные события, как свидетельство роста, скорее, как личностную характеристику, а не как недостаток.
***
Я хотел бы предложить второй способ понять временные социальные сети — не как возможность скрыться от прошлого, а как возможность приветствовать настоящее. Я начал писать о Snapchat в эссе для The New Inquiry в феврале этого года, говоря о том, что такие скоротечные социальные сети как Snapchat делают следующее: они меняют наше повседневное восприятие — от использования социальных сетей для привлечения внимания к серии событий, которые в будущем станут прошлым, к восприятию настоящего ради него самого. В то время как документирование нашей жизни не является чем-то новым, его тип и степень беспрецедентны: социальные сети, смартфоны и другие распространённые технологии документирования побуждают людей воспринимать мир настоящего как потенциальную фотографию, GIF, видео, обновление статуса или отметку, которые можно занести в архив. Кроме того, что немаловажно, социальные сети, в частности, обеспечивают аудиторию для нашей мимолётной жизни, причём эта аудитория отчасти ответственна за нашу готовность так тщательно документировать себя и других.
Эта культура документирования в эпоху социальных сетей стала приобретать особенный ностальгический характер. Поскольку то, что мы делаем в социальных сетях, так часто остаётся в них навсегда, это «документальное восприятие» имеет тенденцию становиться объектом сентиментальных воспоминаний. Фотофильтры «под винтаж», благодаря которым последние цифровые снимки выглядят так, как будто они состарились со временем, представляют собой потрясающий пример «ностальгии по настоящему», которая случается, когда почти любой момент можно настолько идеально запомнить. Вечные социальные сети поощряют нас понимать настоящее как документируемое. И наоборот, временные социальные сети — это антиностальгия, которая позволяет настоящему быть достаточно хорошим именно в тот момент, когда оно есть.
Поэтому временные социальные сети имеют сложные отношения с воспоминаниями. Частью привлекательности вечных социальных сетей является возможность оглянуться назад и вспомнить много всего о нашей жизни. Но логика, согласно которой чем больше мы сохраняем, тем больше мы помним, может сломаться на каком-то уровне гипердокументации. Так что мы, возможно, будем тем хуже помнить о чём-то, чем идеальнее оно было сохранено. Выгружая воспоминания и часть работы по запоминанию в базы данных, нам не нужно запоминать тот самый отпуск, потому что он так тщательно хранился в расширяющихся цифровых фотоальбомах. Архивы настолько многочисленны, что становятся всё более тривиальными, так что вы можете вообще редко возвращаться к ним. С другой стороны, не записывая что-то для будущего, мы можем запомнить больше. Например, таймер обратного отсчёта Snapchat требует срочного внимания, а когда вы смотрите быстро, то вы смотрите внимательно. Изображение может запомниться не идеально, но история, которая стоит за ним, и то, что вы чувствуете в этот момент, становятся наиболее яркими переживаниями. Вечные социальные сети фиксируют детали фотографии, в то время как временные социальные сети фиксируют то, что она означала и то, какие чувства в вас это вызывало.
Таким образом, временные социальные сети также могут быть антитезой тривиальности социальных сетей. Обычно для того, чтобы что-то задокументировать, нужно заявить о том, что оно достойно внимания, но, когда документация расширяется настолько экспоненциально, как это происходит сегодня, значимость уменьшается. В ближайшем будущем ближайшее прошлое будет менее скудным, потому что текущее настоящее так богато на события. Вход в социальные потоки сегодня часто ощущается как посещение рынка банальностей — повседневная эфемерность, населяющая эти места, глубоко размывает любую существенную связь между «документом» и «важностью». Когда фотографий ещё не было в избытке, фотодокументация предполагала определённый уровень важности, в то время как сегодня вид человека, фотографирующего свой буррито, не вызывает никаких недоумений. Обилие фотографической документации создало свою противоположность: отказ от фотографирования момента часто передаёт важность, например, не фотографирование вашей еды может продемонстрировать уважение к ресторану и окружающим вас людям. В эпоху гипердокументации фотография в частности и документация в целом становятся менее важными и более банальными. Временные социальные сети создают некоторый крайне необходимый дефицит, прерывая цикл накопления документов, не позволяя им накапливаться. Мы накопили доказательства нашей собственной жизни, нет никакой нужды проводить тщательные археологические раскопки, когда всё сохраняется.
***
Возвожу ли я в фетиш эфемерный, настоящий, текущий момент? В какой-то степени, да. Социальные сети — ещё довольно новое явление, и я надеюсь, что они вырастут из этого предполагаемого постоянства наших данных. Корректировка, инъекция эфемерности, очень нужна и уже запоздала. Не всегда нужно владеть настоящим, держать его неподвижно и фиксировано — иногда лучше оставить его в покое, чтобы оно было тем, чем есть, пропустив больше моментов, не документируя и не отправляя их друзьям. Просто отказаться от вынужденной документации и выбора категорий с соответствующими метриками, занесёнными в растущие базы данных. Вместо этого, временные социальные сети рассматривают настоящее как что-то, чему не следует быть сохранённым в тщательно курируемых фондах музея, но как то, что может быть неизвестно, не классифицировано и не выведено в обращение.
Ничто из этого не означает, что мы должны отказаться от более долговечной документации. Временные социальные сети на самом деле не выступают против долговечных социальных сетей. Как я признаю выше, многие из нас дорожат артефактами из прошлого. Нас привлекает возможность составить хронологию важных жизненных событий. Но постоянство не должно быть стандартом и, возможно, даже не должно подразумеваться по умолчанию. Давайте лучше рассматривать время как переменную в сложной экологии социальных сетей, где вещами не так часто можно делиться навсегда. Да, многие существующие сайты имеют некоторые возможности удаления контента со своих платформ, но что, если больше социальных сетей будут предлагать мимолётность, заложенную с нуля?
Это те вопросы и проблемы, над которыми я хочу поработать и которые подтолкнут других к более глубоким размышлениям. Сеть не означает конец забвения, на самом деле, она требует этого.